Самым сложным для меня было
присутствие в группе моего сердечного друга, поскольку наши отношения были по
большей части неустойчивыми (и это еще в лучшем случае). И вот я, руководя
группой и обучая естественной и непосредственной искренности как духовной
ответственности для плеядеанской Световой Работы интенсивного уровня, в
некоторые дни не могла сдержать слез. То, что мой друг был в группе, которую я
вела, создавало для меня сложности в большинстве ситуаций. Мало того, что наши
отношения были мучительными — иногда я не могла даже глядеть на него без слез.
Так что же я делала? Я была абсолютно честной с группой и никого не осуждала,
т. е. была такой, какими учила быть их в жизни.

На утренней проверке я просто
сформулировала для себя, в каком состоянии нахожусь. В одном случае я была
уравновешенной, открытой и любящей; в другом — плачущей, а в третьем —
разочарованной. Постоянным было только одно — я всегда была честной с группой.
Каждый день я возвращалась в группу с твердым намерением сделать все возможное
и приложить все силы, невзирая ни на что. И я это делала. Осмелюсь сказать, что
участники группы учились быть болезненно честными и открытыми, главным образом,
наблюдая за мной изо дня в день. Я постоянно критиковала себя за то, что не
всегда была собранной и сдержанной, не имела более прочных и удовлетворительных
отношений, а также за то, что позволила своему партнеру быть в этой группе.
Каждый день я сталкивалась с собственными ожиданиями и осуждением себя самой, и
каждый день трансформировала их в принятие себя и сочувствие к себе. В конце
занятий все без исключения члены группы благодарили меня за то, что я
действовала в соответствии со своими словами и не боялась показаться им
уязвимой и ранимой. Это был большой урок и ценный опыт для всех участников
группы. Их любовь, одобрение и признательность облегчили для меня процесс
принятия себя. Тем не менее в конце концов я пообещала себе больше никогда не
повторять этот урок, т. е. никогда не попадать в подобную ситуацию. Я поняла,
что истинное сострадание к себе означает, что я больше никогда не должна
ставить себя в аналогичную ситуацию.

Но только не поймите меня
неправильно. Все сказанное не означает, что целыми днями я была «душевным
инвалидом» с раздерганными чувствами; у меня были также светлые и
счастливые дни. Просто когда возникала боль, я это допускала и, не вдаваясь
особо в личные подробности моих отношений с другом, позволяла членам группы
знать о том, что я чувствую. Но когда начиналось занятие, я серьезно бралась за
дело и делала свою работу. Великое чувство личной силы и самоуважения приходит
к нам, когда мы становимся достаточно взрослыми и приходим к пониманию того,
что всегда можем работать для других, независимо от событий, происходящих в
нашей жизни. Пережитое мной просто было величайшим тестом на описанную
способность из всех, которые я когда-либо проходила. После этого мои нервные «струны»,
должно быть, звенели.

Итак, после интенсивного курса
плеядеанской Световой Работы мои отношения с другом быстро закончились,
результатом чего явилось мое восстановление и исцеление. Как всегда, мои личные
переживания происходили на фоне постоянной практики лечения пациентов и
обучения. Помогло то, что некоторые из моих собственных каналов Ка в конце
концов открылись; этому способствовали сеансы «работы руками»,
проводимые одним из выпускников интенсивного курса плеядеанской Световой Работы.
Это было для меня большим вознаграждением. Чем более глубокие уровни моего тела
затрагивала эта работа, тем острее я ощущала, что могу поделиться этим с
другими.